Тексты для среднего уровня при изучении иностранного языка могут быть полезны, только пока они интересны для вас.
К сожалению, у большинства студентов не так много возможностей для выбора. Мне повезло с изучением китайского языка. Следующую книгу, которая была у нас в Гонконге по обучению китайскому языку, я до сих пор могу рекомендовать. Она называлась «Двадцать лекций по китайской культуре».
Составленная в Йельском университете в 1963 году как сборник текстов для первоначального чтения, эта книга рассказывала о китайской истории и культуре простым, понятным языком.
Я все еще время от времени перечитываю эту книгу, чтобы освежить мои знания китайского языка. Хотя эта книга написана специально для учащихся простым языком, её содержание более чем реально: подлинная китайская культура и история.
Спустя примерно 4 месяца я читал неадаптированные китайские материалы, большей частью используя такие сборники текстов, где были специально подготовленные списки слов.
Содержание могло быть самым разным: от истории до политики и литературы. Для меня вдруг открылся очаровательный мир подлинного китайского языка.
Отличная серия книг все того же Йельского университета – «Тексты современной китайской литературы» - предлагала широкий диапазон эссе, пьес.
политических комментариев и коротких рассказов писателей, мыслителей и политических деятелей начала 20-го века в Китае.
Лю Ксун – один из авторов, чьи произведения вполне доступны иностранным студентам, изучающим китайский язык.
Лю Ксун был одним из самых уважаемых писателей того периода. Он отказался от медицинского образования , чтобы посвятить себя писательству и показать слабости, которые он видел в традиционном китайском обществе. Его эссе и короткие рассказы были резким клиническим диагнозом болезней в этом обществе, которые он хотел вылечить. Частыми темами были суеверие и пассивность простых людей и идеалистическая, далекая от жизни самоуверенность некоторых представителей интеллектуальных классов. Со своим негативным портретом этого старого общества Лю Ксун был главным писателем в пост-освободительном Китае. Еще Мао Цзе Дун любил говорить: «Вам надо знать горечь прошлого, чтобы понять сладость настоящего.»
Одним из моих любимых рассказов Лю Ксуна был «Король И Джи» о трогательном и грустном деревенском бродяге.
Действие происходит на рубеже 20-го века. Этот бродяга любил заходить выпить в маленький кабачок, куда обычно приходили рабочие. Он был грязный и растрепанный. Но он носил длинный халат, что было скорее свойственно высшему классу, так как рабочие обычно ходили в коротких пиджаках.
Бродяга добывал себе на пропитание cовсем небольшие деньги за счет своей способности красивой каллиграфии.
Но он слишком много пил и часто крал книги и письменные принадлежности у людей, для которых он писал. Обычно он говорил высокопарным литературным языком, что только вызывало насмешки над ним и смех у посетителей кабака.
В конце концов, его уличили в какой-то краже и избили так сильно, что он смог только с трудом приползти назад в кабак, чтобы выпить здесь в последний раз.
После этого его уже не видели.
Лю, возможно, написал этот рассказ, чтобы раскритиковать образованные классы старого Китая, а также чтобы показать черствость и равнодушие одних людей к страданиям других.
Что мне особенно понравилось в рассказе, так это описание самого деревенского кабака: людей, вина, «хуиксангдоу», или острых бобов, которыми посетители закусывали выпивку.
Все персонажи были выписаны так реалистично, что мне тоже захотелось посетить эту деревню, зайти в кабачок, заказать чашку рисовой водки и поболтать с местными людьми об их жизни. Таков был эффект от большинства прочитанных китайских рассказов. Они просто призывали меня поехать в Китай и посмотреть, как там живут люди.
Первым китайским романом, который я попытался прочитать без помощи списков слов, был роман Лао Ши «Рикша», гуманное и полное сочувствия описание жизни в Пекине без той горечи, что я находил в произведениях Лю Ксуна и других.
Мне потребовалось много времени, чтобы закончить эту книгу.
Но я почувствовал себя очень удовлетворенным, когда я завершил её. Там было много слов, которых я не знал. В большинстве случаев я уклонялся от того, чтобы посмотреть их по словарю, потому что это могло помешать мне наслаждаться книгой.
В изучении языка наступает однажды момент, когда вы должны попытаться прочитать «толстую» книгу на новом для вас языке.
В большинстве программ по изучению иностранного языка студент имеет дело только с короткими отрывками из произведений. Завершение чтения первой толстой книги похоже на взятие горной вершины.
В наши дни с наличием электронных текстов стало гораздо легче «пробиваться» сквозь неадаптированное произведение, смотря значение незнакомых слов по интернетовским словарям и сохраняя слова и фразы для систематического заучивания.
Так как до сих пор есть много иероглифов, которых я еще не знаю, я стремлюсь больше читать по-китайски, используя систему LingQ, доступную для этого языка.
Моя вовлеченность в изучение языка была почти фанатичной, и я догадываюсь, что именно это помогло мне изучить китайский язык за такое короткое время.
Я жил, во многом, как отшельник, посвящая всё своё время изучению китайского языка. Я проводил больше времени со своими книгами и записями, чем с людьми.
Для первого уровня в изучении нового языка более эффективно уделять как можно больше внимания восприятию языка, перед тем как вы будете готовы к разговору с носителями языка.
Такие разговоры – хороший стимул для еще больших усилий по овладению языком, но они же могут быть и очень обескураживающими, если у вас не будет хватать слов для общения.
Свой кассетный магнитофон я включал сразу же, как только просыпался.
Он был для меня либо как звуковой фон на китайском языке, либо как важный инструмент, когда я, в процессе интенсивных занятий, пытался сконцентрироваться на правильном произношении. Я много работал, чтобы запомнить китайские иероглифы, переписывая их и ежедневно повторяя. Я читал так много, как только я мог, часто перечитывая один и тот же материал, чтобы улучшить свою способность чтения и понимание письменного китайского языка. Я изучал списки слов, которые прилагались к этим текстам. Сначала всегда казалось, что я не смогу их запомнить, но, в конце концов, слова отпечатывались в моей памяти.
Так как Гонконг не был городом, где говорили на мандаринском наречии, я не мог просто выйти и поговорить с продавцом или с кем-то еще на этом наречии.
В то же время там были радио и телевизионные программы на мандаринском наречии, но я понимал в них только отдельные слова.
С другой стороны, я убедился, что использование магнитофона для многократного прослушивания текстов, с которыми я уже разобрался, было очень благотворно для моего обучения.
Проблема была в том, как и где получить достаточно интересное содержание для прослушивания на моём уровне понимания.
Когда я жил в Гонконге, плёночные магнитофоны еще не были портативными.
В то время использовались большие, тяжелые и неудобные магнитофоны с открытой катушечной плёнкой. Я должен был сидеть дома возле него и слушать.
Сегодня современные технологии делают возможным быстро найти интересный материал, «скачать» его из Интернета или записать – а потом брать его с собой и слушать повсюду.
